Квест империя - Страница 66

Но, с другой стороны, все эти личности, прораставшие в нем, теснившиеся и конкурирующие, буквально разрывали его на части, норовя превратить его, Виктора, черт знает в кого или во что. Возможно, именно поэтому он и цеплялся за образ Феди, Федора Кузьмича, с которым худо-бедно, а прожил, почитай, семьдесят лет; с которым ему было хорошо и уютно; к которому он просто привык за долгие и непростые годы своей последней (или теперь уже предпоследней?) жизни.

«Выпить бы сейчас», – с тоской подумал Виктор. Идея ему, однако, понравилась, но реализация ее, к сожалению, зависела не от него. «Но нет таких крепостей, – сказал он себе твердо, – которых большевики не могли бы взять». Виктор повернулся к вспомогательному пульту справа от себя и запустил поисковую программу. Вычислитель довольно быстро – в считаные секунды – обнаружил Макса в одной из кухонь жилой зоны. Макс методично перекладывал в холодильник продукты, доставленные с бота сервисными роботами. Обычное, в общем-то, дело. Роботы услужливы и исполнительны, но глупы. Замудохаешься объяснять этим вундеркиндам, почему мороженых курей надо класть в одно место, а ветчину – совсем в другое, если, конечно, на них не стоит аханская маркировка.

– Привет, Геракл! – сказал Виктор бодро.

– Соскучился? – не оборачиваясь – а куда ему, собственно, оборачиваться? – ответил Макс.

– Вот именно, – согласился Виктор. – Как там наша девочка?

– Комплекс работает, – пожал могучими плечами Макс. Он, как нарочно, задержался, рассматривая какую-то аппетитно выглядевшую бутылку. – Сказал, пока не беспокоить. – Макс поставил бутылку в стенной шкаф.

– Что это у тебя? – запоздало спросил Виктор.

– Виски шотландский «Чивас Ригал». Выпить хочется? – Макс перенес на ту же полку еще несколько бутылок.

– Хочется, – не стал отрицать Виктор.

– Потерпи, – с пониманием откликнулся Макс, не перестававший тем не менее методично расставлять по местам «покупки». – Закончу, принесу.

– А когда ты закончишь?

– Ну, – Макс окинул оценивающим взглядом оставшееся несделанным, – полчаса. И… да. Пятнадцать минут.

– Не понял, – опешил Виктор. – Так полчаса или пятнадцать минут?

– Полчаса, чтобы все разложить, – обстоятельно объяснил Макс, выкладывая в холодильник большие плитки швейцарского шоколада. – И еще пятнадцать минут, приготовить закуску. Бутерброды сделаю… еще что-нибудь.

– Ладно, – согласился Виктор с обстоятельствами. А что ему, если подумать, оставалось?

– А Вика где? – спросил он.

– Полагаю, чистит перья, – не отвлекаясь от процесса, сказал Макс. – Я ее отпустил.

– Спасибо.

– Не за что.

– Ну бывай! – сказал Виктор и стал искать свою даму Йя.

Виктория нашлась так же быстро, как и Макс. Она стояла под душем, с видимым удовольствием подставляя свое божественное тело под тугие струи воды.

– Камеры в ванной следует отключать, – ворчливо заметил Виктор, любуясь своей Викторией.

– В самом деле? – Она не вздрогнула и даже не удивилась. – Но тебе же нравится?

– Мне нравится, – с нажимом на мне сказал Виктор.

– Вот и любуйся, – ответила дама Йя, поворачиваясь к нему спиной. – Ты с какой стороны?

Виктор усмехнулся и переключился на другую камеру.

– Я везде, – с усмешкой объяснил он.

– Это облегчает мою задачу, – улыбнулась Вика, снова поворачиваясь к нему задом.

– Вика, ты знаешь, что все бабы стервы?

– Не все, – возразила Виктория, выключая душ. – Но ты прав, милый. У Жирных Котов стервозность стала частью генотипа. – Она взяла полотенце и начала вытираться.

Она ему нравилась. Это правда. И смотреть на нее было чистым удовольствием. Виктор усмехнулся, представив, в какой экстаз пришли бы любители глянцевых журналов для мужчин, представься им только случай увидеть Викторию, стоявшую под душем или вот так, как сейчас, вытирающуюся после него. Хотя по возрастной категории она в модели «Космополитена» не годилась – ближе к тридцати, чем к двадцати. Но у дамы Йя было удивительное сложение. Сильные, тренированные мускулы профессионального игрока в Жизнь были практически незаметны. Только плавные линии, гладкая матовая кожа и соблазнительные выпуклости ровно там, где надо, и столько, сколько надо, там и тут. А еще пепельного цвета волосы, не крашеные, а редкого природного происхождения, удлиненное лицо и огромные серые глаза.

В общем, дама Йя была неординарно красива, и она ему нравилась. Но дело в том, что он ее еще и любил. А вот за что он ее любил, поди разберись. Виктор, однако, хотел думать, что не за длинные ноги, и не за роскошную грудь, и не за стремительную плавность движений, заставляющую вспоминать о больших кошках, пантерах, тигрицах или львицах. Хотя и поэтому тоже, вероятно. «Потому что все мы, мужики, козлы, – подумал он с печалью. – И я козел, но люблю ее, как лев!»

– Федя, ты обратил внимание, что здесь все было готово к нашему прибытию?

– Обратил, – ответил Виктор, соображая, что есть еще один пункт, по которому следовало бы прояснить обстановку. – Но это не специально для нас – я имею в виду конкретно нас, – здесь триста кают, кубриков и апартаментов в полной готовности. Ты представь, светлая госпожа, сколько это народу… Белье, полотенца… Ты придешь?

– Конечно. – Вика отбросила полотенце и пошла к двери. – Я зайду за Максом, и мы вместе придем к тебе.

Она вышла из ванной и начала одеваться. «Н-да», – с восхищением подумал Виктор, глядя, как Виктория извлекает из карманов шубы упаковки с трусиками, кофточкой и носками.

– Кстати, – сказала Виктория, разрывая пластиковый пакет и доставая оттуда белоснежные трусики, – проверь, пожалуйста. – Она натянула трусики, и от этого простого, в сущности, действия Виктора всего обдало жаром. – Может быть, наши неизвестные доброжелатели и об одежде побеспокоились. А то… – Она улыбнулась прямо в объектив. («Чувствует она их, что ли?») – Не хотелось бы каждый день стирать единственные трусы.